Зима.

Сентябрь.

По улице от него удалялась подозрительно знакомая фигура.

-Подожди-подожди, так она твоя девушка? - я весело перебила.

-Ну...что-то вроде того.

-А ведь я с ней не виделась с четвертого класса - бывают же совпадения!

Ничего себе! Они встречаются - как это мило. Она изменилась, стала такой красавицей... Меня переполняет радость за то, что в мире есть ещё хоть что-то светлое и хорошее. 

Октябрь.

Она прижала меня к стенке. Маленькая, светловолосая, с наглым взглядом.

За окном - шумный листопад. Скоро зима.

-С-с-с-сука! Зачем ты вообще приперлась сюда?!

-Причем здесь я? Когда он ушел, между нами ничего не было, я клянусь тебе...

-Между вами? Между им и тобой - было. Остальное мне неинтересно.

-Ты можешь не верить, но я...

Мне нечего ей сказать. Я не знаю, когда и как завязались наши отношения. Всё это случилось так незаметно, что малейшей вины за собой я не чувствую.

Ноябрь.

Я счастлива. Просто счастлива, и он тоже. 


Нам врали. Зимы не существует. Её выдумали те, кому не с кем делиться теплом.

Декабрь.

Как холодно на улице... Снег лепит прямо в лицо, неприятные ощущения, надо сказать.

Один из серых рабочих дней, ничего примечательного. Конец сезона, и можно не засиживаться допоздна. Он тоже сегодня уходит раньше. Она зайдет за ним, когда освободится...
А так - зима.

О счастье

Самое великое счастье – засыпать и просыпаться вместе. Засыпая, чувствовать тепло тела и беззащитность кожи.  И ночь длится дольше, чем обычно – просыпаешься, начинаешь ворочаться, и он просыпается тоже. Открываем сонные глаза, находим друг друга пересохшими губами, тут же забываем и проваливаемся в сон. Утром одеваться, вылезти из-под теплого одеяла, хором проклясть мир. Поискать остатки еды (бесполезно, мы всё ночью доели), подраться за воду. Пойти в душ, выгнать его из душа (вот наглец!), но тайком вылезти и отнять полотенце. И, в конце концов, выйти под утреннее солнце, пока они ещё не проснулись…

Так продолжается недолго. Командировки заканчиваются, а в городе мы живем с родителями.

Но пока ты тихо дышишь ему в шею, а перед закрытыми глазами мир уже начинает закручиваться в спиральку, сложно представить, что завтра может быть как-то иначе.